Николай Иванович Дыренков родился 12 апреля 1898 года в семье крестьянина деревни Малая Режа Отец его Иван Алексеевич трудил-ся разнорабочим на железной дороге, а решив выучить своих сыно-вей в образовательных учреждениях Рыбинска, подрядился сторожем в лютеранскую кирху. За работу получал всего лишь десятирублёвое жалованье, но главной ценностью была квартира в подвальном по-мещении кирхи. Проживая в этом подвале, Николай в 1908 году окончил Рыбинское второе приходское начальное училище, в 1910 году – первый класс Карякинского училища, а в 1910–1914 годы – ремесленную школу при механико-техническом училище М.Е. Ко-марова. Из ремесленной школы Николай вышел техником. Его изо-бретательному уму не помешало бы высшее образование, но нача-лась Первая мировая война.

В годы революции Дыренков оказался в Петрограде, где оценили его технические познания и назначили исполняющим обязанности начальника воздушной обороны Петрограда. В 1918 году он возвратился в Рыбинск, где вновь пришлось жить с родителями и младшим братом в подвале кирхи. Рыбинский исполком горсовета поручил молодому инженеру Дыренкову создание Рыбинского Совета Народного Хозяйства и назначил управляющим. В середине апреля 1918 года Н.И. Дыренков выехал в Москву и выступил с отчётом в Высшем Совете Народного Хозяйства. Он рассказал о работе рыбинского совнархоза и изложил план восстановления и развития местной промышленности. Выступление Николая Ивановича на вечернем заседании 15 апреля состоялось в присутствии Ленина, которого заинтересовал толковый управленец из Рыбинска. Председатель совнаркома ещё дважды (18 и 20 апреля) принимал его. Во время бесед с Дыренковым Ленин «…подчёркивает, что национализировать нужно лишь тогда, когда есть уверенность в успехе предприятия». На вопрос Дыренкова, кого можно брать в сотрудники, говорит: «Всех – несаботажников». Предсовнаркома «сочувственно относится к проекту внутриобластного займа в 5–10 млн. руб. на три года и, считая внутренний заем одним из главных способов изыскания средств на местах, предлагает Дыренкову разработать проект такого займа».

Руководство ВСНХ предложило Н.И. Дыренкову занять пост заве-дующего отделом машиностроения, но он отказался. А Ленин на инструкции, полученной Дыренковым в ВСНХ, написал письмо в адрес властных структур г.Рыбинска следующего содержания:

«Рассказ т. Дыренкова о принимаемых им в Рыбинске мерах к поднятию трудовой дисциплины, о поддержке их рабочими показал мне, что рыбинские товарищи берутся за решение самых важных и неот-ложных задач текущего времени правильно, и я прошу представите-лей Советской власти и рабочих организаций г. Рыбинска принять от меня пожелания ещё более энергично работать и достигнуть наилучших успехов на этом поприще.

Председатель СНК Владимир Ульянов (Ленин)»

Естественно, активная деятельность молодого управляющего СНХ г. Рыбинска нравилась не всём, так глава местного нефтяного комитета направил в Москву, в отдел топлива при ВСНХ, письмо с жало-бой на вмешательство в его дела Дыренкова. Из Москвы пришло грозное письмо о недопустимости вмешательства местного СНХ в дела нефтяного комитета. В ответном письме Дыренков деликатно объяснил, что Москва обязала местные советы народного хозяйства иметь отделы по топливу, а «…я в топливное дело не вмешиваюсь, а лишь получаю сведения из фирм «Мазут и Нобели». А нефтяной комитет во главе с Гальберштадтом выступил с нелепой речью, что-бы рабочая конференция запретила товарищу Дыренкову распоряжаться нефтью. Конференция отклонила его предложение, так как я такого распределения не произвожу, но тов. Гальберштадт сделал в Москву донос…». Очевидно, бескомпромиссность беспартийного инженера Дыренкова умножала число его противников, и он вынужден был покинуть Рыбинск.

Несмотря на короткий период работы на руководящем посту в Рыбинске Николай Иванович Дыренков запечатлён в истории города как яркая, но мало известная личность. Архивных сведений о нём мало не только потому, что инженер рано уехал из Рыбинска и рабо-тал в городах Нижней Волги, Закавказья и в Одессе, но также из-за того, что он попал под тяжёлый каток репрессий 1937 года. «Знавшие Дыренкова поражались его огромной работоспособности и разносто-ронности интересов. Он метко стрелял. Увлекался живописью. Хо-рошо понимал музыку. Однажды Николай Иванович поставил цель – овладеть несколькими языками. Занимался по ночам. Правда, разго-ворную речь не осилил, но зато бегло читал техническую литературу. Но главным занятием для ума и души были новые конструкции ма-шин, в том числе автобусов», - пишет историк Юлия Чубукова/

Из Рыбинска Дыренков переехал на Нижнюю Волку и принял должность инженера на Ижорском заводе. Свою короткую, но очень яркую карьеру он начал в 1927 г., предложив построить по его чер-тежам “бронированный автовагон” с двигателем внутреннего сгора-ния. Проект был реализован в металле и, что более важно, успешно эксплуатировался в течении нескольких лет в интересах наркомата здравоохранения Украины, «намотав» 6500 км. Спустя полтора года Дыренков направил в РВС СССР письмо с предложением построить колесно-гусеничный двухбашенный танк (Д-4), а в конце 1930 г. по его инициативе начались работы по бронировке тракторов «Комму-нар» и Caterpiller (Д-10, Д-11 и Д-14).

Учитывая огромный охваченный материал, руководство УММ сочло возможным создание опытно-конструкторского и испытательного бюро (ОКИБ) под руководством Дыренкова и поручить ему продолжить работы по постройке бронеавтомобилей.

Ходила такая легенда: «В 1931 году к нему в конструкторское бюро на Ижорский завод прибыл зам. наркома обороны. И увидел на столе у  американский журнал «Арми Ордонанс» с изображением нового бронеавтомобиля. Находчивый Дыренков быстро доложил, что и его бюро ведет работу над подобной техникой. И более того, на завтра он готов показать результат. Едва начальство отбыло, Дыренков приказал снять кузов со служебного Фордика и вместе с рабочими собрал на нем имитацию бронекорпуса из фанеры. Затем по кускам фанеры как по лекалам вырезали заготовки из броневой стали и склепали из них уже настоящий бронекорпус. К полудню следующего дня готовый образец предстал пред строгие очи зам. наркома. И этот броневик приняли на вооружение. Части Красной Армии, укомплектованные броневиками Д-8 принимали участие в зимней войне с Финляндией. Некоторое количество этих бронеавтомобилей было захвачено противником и после восстановления использовалось в финской армии до 1943 года.

В том же 1931 году была построена модификация Д-12, отличавшаяся от броневика Д-8 наличием турельной установки с 7,62-мм зенитным пулеметом «Максим», которая была смонтирована на крыше корпуса и могла использоваться для борьбы с низколетящими самолетами противника. Стрельба по воздушным целям велась стоя. В компоновке Д-12 еще сказывалось влияние тачанки по мысли конструктора, машина должна была вести разведку, а при встрече с противником отходить, прикрываясь огнем.

Ни Д-8, ни Д-12 не могли устроить военных, ибо эти машины не отвечали требованиям, которые армия предъявляла к бронеавтомобилям того периода. В конечном счете, в 1932 году на смену Д-8 пришел броневик ФАИ, вооружение которого было установлено в башне кругового вращения. Но Дыренков не успокоился. Скоро его КБ представило новые модели Д-9 и Д-13.

Тщательно взвесив все «за» и «против» руководство пришло к заключению о возможности постройки небольшой серии Д-13 из 10 единиц, но только после его модернизации. Сборку серийных машин хотели развернуть на Московском железнодорожном ремонтном заводе (Можерез) в Люблино, куда летом 1931 г. переехало ОКИБ. Тут оказалось, что корпуса слишком сложно для имеющихся мощностей этого предприятия. снова переработал конструкцию машины, отправив документацию по нему на Подольский крекингоэлектровозостроительный завод, но и здесь появились огромные трудности с освоением совершенно новых деталей и способа их сборки, в связи с чем лишь в начале 1933 г. на Можерезе началось изготовление первых бронемашин. По состоянию на 26 марта представитель военной приемки сообщал следующее: «…5 единиц готовы за исключением: не сделаны рамы с сеткой для карт, нет задних фонарей. Машины вышли на испытания. 5 единиц, кроме указанного, не установлены ящики для вездеходных цепей, не сделано крепление для шанцевого инструмента и дополнительных бензобаков…» Окончательную сборку всех 10 машин завершили к маю 1933 г., после чего серийные Д-13 были переданы в войска. Впрочем, карьера Д-13 оказалась на редкость продолжительной. «Кочуя» по различным подразделениям эти бронемашины большую часть времени использовались как учебные, что в некоторой мере позволило сберечь ресурс их ходовой части. Когда в конце 1936 года был поднят вопрос о модернизации устаревших бронеавтомобилей обнаружили, что Д-13 всё ещё числятся на балансе и после ремонта могут эксплуатироваться дальше. В 1937 году АБТУ РККА приняло решение переставить БА-27 и БАИ на шасси ГАЗ-ААА, так что возможно и Д-13 подверг-ли такой же доработке. На 15 сентября 1940 года бронемашины Д-13 имелись в составе следующих военных округов: ЛВО – 1, МВО – 1, ПриВО – 1, ОрВО – 3, ХВО – 1. По всей видимости, такой же состав сохранялся до начала войны с Германией, но использовались в боях бронемашины Д-13 остается неизвестным. За краткий период работы в Опытно-конструкторском и испытательным бюро УММ под его руководством было создано более 50 моделей (не только гусеничной бронетехники, но и броневагонов и т. п.). Под руководством Дырен-кова были разработаны следующие виды бронетехники: танкетки Д-7, Д-44; лёгкие танки, Д-10 (1931) на базе гусеничного трактора «Коммунар 9 ГУ» (изготовлен один опытный образец), Д-11 (1931) на базе гусеничного трактора «Катерпиллер-60» (изготовлен один опытный образец); средние танки Д-4 (1931) (изготовлен один опыт-ный образец), Д-5 (1932) (изготовлен только макет); бронированный десантный танк Д-14 (1931) (изготовлен один опытный образец); химический танк (танк химического нападения) Д-15 (1931) (изго-товлен один опытный образец, который даже не испытывался); колёсная боевая химическая машина Д-39. Лёгкие бронеавтомобили: Д-8 (1931) на базе автомобиля ГАЗ-А (выпускался серийно на Ижорском заводе), Д-12 (1931) на базе автомобиля ГАЗ-А, отличался от Д-8 вооруженем и незначительно конструкцией корпуса. На базе его затем был выпущен бронеавтомобиль ФАИ (выпускался серийно). Средние бронеавтомобили: Д-9, Д-13 (1931) на базе автомобиля Форд-Тимкен. Автобронедрезина Д-37. Модернизированный танк БТ (Д-38). Кроме того, Николай Иванович принимал участие в разработ-ке корпуса для лёгкого танка Т-20 (1930). После расформирования Опытно-конструкторского и испытательного бюро УММ РККА в декабре 1932 был назначен заместителем директора НАТИ и началь-ником отдела механизации и моторизации НАТИ. Что касается само-го конструктора, то в декабре 1932 года военные отказались от его услуг, уволив его с должности начальника опытно-конструкторского и испытательного бюро. После этого Дыренков предлагал свои услуги КБ ОГПУ, но и здесь его ждала неудача. Арестован 13 октября 1937 г.  Приговорен: ВКВС СССР 9 декабря 1937 г., обвине-ние: участие в диверсионно-террористической организации. Расстрелян 9 декабря 1937 г. Место захоронения - Московская обл., Коммунарка. Реабилитирован в декабре 1956 г. ВКВС СССР.